Мы входим в рыночные отношения

// Гендиректор ОДУ Средней Волги Искандер Аметов о перспективах работы своей компании

После ликвидации РАО «ЕЭС России» Объединенное диспетчерское управление (ОДУ) Средней Волги (головная компания «Системный оператор») расширит сферу своего влияния. ОДУ начнет принимать решения о воде новых мощностей на территории энергосистемы Волги и контролировать качество электроэнергии. Об этом рассказал в интервью „Ъ“ гендиректор ОДУ Средней Волги Искандер Аметов.

– Как изменится структура собственности вашей компании после ликвидации РАО «ЕЭС России» в июле 2008 года и как расширятся функции ОДУ Средней Волги?

– В 2007 году в процессе реформы энергетики государство в ходе IPO «Системного оператора» (головная компания ОДУ Средней Волги), проводимого в пользу государства, увеличило свою долю в Системном операторе с 52 до 75 процентов. С июля 2008 года, когда РАО перестанет существовать, Системный оператор и мы как филиал будем 100 процентной госкомпанией. Не принадлежащие сейчас государству 25 процентов будут также выкуплены у РАО в июле 2008 года в ходе IPO Системного оператора, которое будет проходить в пользу государства. Что касается наших функций, то основная — бесперебойное надежное распределение нагрузки от гидро- и теплоэлектростанций по сетям к потребителям (АО-энерго и гарантирующим поставщикам) — никак не изменится. У нас уже расширились функции с началом возникновения рыночных отношений в электроэнергетике. Под эгидой Системного оператора, и в частности всех ОДУ, работает оптовый рынок электроэнергии, поскольку мы рассчитываем основную мощность рынка.

– Какая роль в развитии объединенной энергетической системы Средней Волги отводится вашему ОДУ? Чем осложнена работа вашей компании в связи с тем, что вы находитесь между Уралом и центром России?

– Наш филиал четвертый среди всех ОДУ по установленной мощности после Центра, Урала и Сибири. Кроме того, только Жигулевская ГЭС, находящаяся в зоне нашей ответственности, исторически регулирует частоту переменного тока во всей России на заданном уровне 50 Герц. Объясню проще: поддержание частоты — это своеобразное поддержание нормального пульса организма всей энергосистемы страны. Именно от частоты зависит надежность энергосистемы. Чтобы Жигулевская ГЭС могла регулировать частоту и поддерживался сбалансированный режим, весь Волго-Камский каскад ГЭС работает по графику как единое целое. Если режим нарушится, линии электропередач будут перегружены, что приведет к разделению системы — отделению Урала от Сибири и Востока от центральной части. Мы являемся связующим звеном между Уралом и Центром. К примеру, через нас перекачивается ночной избыток электроэнергии в основном с атомных станций Центра на Урал и в Сибирь, а днем в обратном направлении, где ее остро не хватает. Более того, от слаженной работы Волжско-Камского каскада ГЭС, за которым следит и наше ОДУ, зависит и прохождение паводка, и накопление воды для прохождения осенне-зимнего максимума. Летом мы накапливаем гидроресурсы, а зимой тратим для выработки электроэнергии и для того, чтобы весной снова принять паводковую воду.

– С 1 января от РАО «ЕЭС России» к Системному оператору перешла генеральная техническая инспекция, какие функции в связи с этим у вас появились?

– Непосредственная функция госинспекции в том, чтобы выявлять недостатки в работе генерирующего и сетевого оборудования и намечать меры по их устранению. Наша же основная задача — сохранение и упрочнение надежности работы ОДУ. Так что вполне логично, что инспекция теперь относится к нам. Сейчас функции госинспекции расширяются. Если ранее инспекторы курировали работу электростанций, то сейчас в их обязанности входит также контроль работы магистральных электрических сетей и контроль инвестиций всех электроэнергетических компаний, где реализуются бюджетные деньги. Ранее работу сетей контролировали ведомственные подразделения в каждой компании. Скажем, в ФСК ЕЭС была своя инспекция. Но, проверяя себя самостоятельно, можно многих недостатков не увидеть. Поэтому нам нужна абсолютно независимая инспекция, контролируемая только государством.

– К зоне вашей деятельности с недавних пор относится и Нижегородский регион. Насколько присоединение этой зоны важно для ОДУ Средней Волги?

– Причин для присоединения к нашей операционной зоне Нижегородского РДУ, ранее находившегося в зоне ответственности ОДУ Центра, было несколько. Во-первых, присоединение позволило нам лучше контролировать работу Волжско-Камского каскада. Во-вторых, было необходимо разгрузить ОЭС Центра, совокупная мощность которой составляет порядка 47,4 гигаватт. Наша установленная мощность с присоединением Нижегородского РДУ выросла значительно — с 23,3 гигаватт до 26,7 гигаватт. Технически работать нам стало немного сложнее, но поддерживать нужный режим легче.

– Энергопотребление, бесспорно, будет расти, и соответственно возрастет нагрузка на энергосистему уже перегруженного Центра. Возможно ли присоединение к вам еще какого-либо РДУ Центра?

– Перспективы есть, но говорить об этом я не могу. Пока вопрос только витает в воздухе. Но тот факт, как плавно нижегородская энергосистема перешла к нам, позволяет надеяться на дальнейшее расширение нашей операционной зоны. Мы опасались при присоединении, что может быть нанесен ущерб надежности энергосистемы или мы не справимся с управлением, поскольку нагрузка на диспетчеров увеличилась. Но присоединение прошло незаметно. Лучший показатель нашей работы, когда она незаметна.

– Функционирование вашей компании, а значит, энергобезопасность регионов требует наличия хорошего технического обеспечения. Проводите ли вы модернизацию?

– Сейчас мы коренным образом модернизируем программно-аппаратный комплекс и диспетчерское оборудование. Как вы знаете, мы установили один из самых современных в России диспетчерских щитов. Это делается для того, чтобы диспетчер отслеживал все изменения режима передачи электроэнергии в режиме on-line и мог быстро отдавать команды по устранению нарушений электроэнергетического режима либо по его оптимизации. Мы утверждаем, что наш щит «живой» — он дает возможность диспетчеру отслеживать режим буквально в каждую секунду. Отмечу, что сегодня мы стараемся уходить от двух-, трехуровневых систем управления. Наше ОДУ несколько лет назад первым перешло на прямое управление линиями электропередач (ЛЭП) мощностью 500 киловольт (имеют наибольшую нагрузку. — „Ъ“). Это магистральные ЛЭП, связывающие Центр с Уралом, Волгу с Югом и Казахстаном. В остальных ОДУ до сих пор функционируют двухуровневые системы управления, при которых команды диспетчера отдаются на РДУ, а от них непосредственно на объекты управления. В дальнейшем мы можем перейти на самостоятельное дистанционное управление на подстанциях, когда диспетчер ОДУ сам сможет отключать оборудование, не дублируя действия персонала подстанций. Это одна из основных возможностей щита, которая позволит увеличить надежность и быстроту выполнения команд диспетчера. Но сначала мы должны пройти юридические и корпоративные процедуры. Мы будем заключать договоры с ГЭС, которые позволят нам это делать. Думаю, через год-полтора мы начнем работать в таком режиме с Саратовской ГЭС, а дальше на очереди Жигулевская ГЭС и основные подстанции с ЛЭП 500 киловольт. Что касается ГидроОГК и МЭС Волги, их подстанции еще нужно оснастить специальной автоматикой.

– Потребление электроэнергии на территории Средней Волги в 2007 году составило 107 179 миллионов кВт/ч, что выше уровня 2006 года на 1,8 процента. При этом новые генерирующие мощности практически не вводятся. Существует ли сейчас вероятность возникновения энергокризиса на Волге?

– Мы все делаем, чтобы энергокризиса на Волге не было. Самое слабое звено у нас – это подстанция Куйбышевская мощностью 500 киловольт. Она была введена в эксплуатацию в 1970-х годах. Другая подстанция, Красноармейская, мощностью также 500 киловольт. начала строиться в начале 1990-х, но потом работы остановили. С прошлого года по инициативе Системного оператора мы этот вопрос поставили перед РАО «ЕЭС России». Сейчас ФСК ЕЭС уже инвестирует в строительство подстанции Красноармейская. И мы надеемся, что в 2009 году она будет введена в эксплуатацию. Новый объект разгрузит подстанцию Куйбышевская и позволит начать ремонт трансформаторов. Из-за перегрузок сейчас мы жестко смотрим на присоединение новых потребителей к электрическим сетям в дефицитных городах: Самаре, Новокуйбышевске и Чапаевске. По нашей инициативе в правительстве Самарской области создана специальная комиссия, в которую входят главы муниципальных образований, министерств, ОДУ, РДУ, ФСК, МРСК. Одна из ее задач — пересмотр перечня ранее разрешенных заявок на присоединение. Похожая дефицитная ситуация в Саратове и Энгельсе, в которых мы на некоторое время не подключали новых потребителей.

– То есть угроза энергокризиса в Самаре есть?

– Нет. Мы совместно с Самарским РДУ сделали так, что при аварийном отключении одного из трансформаторов на подстанции Куйбышевская специальная автоматика отрегулирует нагрузку потребителей для предотвращения перегрузок и выхода из строя оставшегося в работе трансформатора.

– У вас также есть система противоаварийного управления операционной зоны ОДУ Средней Волги. Как она работает?

– У нас двухуровневая система. Верхний находится в нашем здании. Здесь каждые 20 секунд автоматически просматривается нагрузка на всех линиях электропередач. Он управляет тремя нижними, которые находятся на Жигулевской ГЭС, Заинской ГРЭС и Балаковской АЭС. Если сбой идет с нижнего уровня, мы отдаем сигналы на работу автоматики в какой-то локальный исполнительный орган из трех, который либо отключает генерацию, либо снижает нагрузку. Если же сбой идет с верхнего уровня, низовой уровень автоматически переходит на автономный режим и самостоятельно защищает свой район. Так мы дважды защищены.

– Изменилась ли работа вашей компании с началом работы нового оптового рынка электроэнергии и мощности (НОРЭМ)?

– С вводом НОРЭМа ежедневный прогноз потребления улучшился, стал четче. Раньше прогноз потребления регионами электроэнергии мы часто сами корректировали за счет опыта, многолетней статистики. Сейчас — намного реже. У компаний за представление неточных сведений появилась финансовая ответственность — за все теперь надо отвечать рублем. Штрафные санкции предусмотрены как для генерирующих источников, так и для потребителей. Пока штрафы не настолько большие для крупных компаний. Но энергокомпании уже начали учиться на своих ошибках и привыкают работать в рыночном поле.

– А как повлияет на вашу работу ввод рынка мощности?

– Выход на этот рынок запланирован в 2008 – 2009 годах. Рынок мощностей — это своеобразный аукцион на получение разрешений по вводу мощностей на дальнесрочные перспективы с учетом роста потребления. Он будет абсолютно прозрачен. Выглядеть это будет так: к примеру, электростанция или генерирующая компания закупает на аукционе потенциальный объем мощности электроэнергии, который она гарантирует ввести посредством, например, строительства отдельного энергоблока или электростанции за определенный период времени, но только там, где обозначит Системный оператор и, в частности, ОДУ. Последние будут решать в своей зоне ответственности, где нужен ввод новых мощностей, исходя из прогноза потребления, наличия сетевых ограничений и др. Мы будем определять это на Волге. А Системный оператор аккумулирует все сведения из ОДУ. Окончательные решения будут приниматься на уровне вновь создаваемого совета рынка и комиссии по инвестициям. Именно туда будут идти заявки на строительство новых электростанций. К нам уже идет много инвесторов (промышленных предприятий. — „Ъ“), которым нужно много электроэнергии. Я давно говорю, Волга очень лакомый кусочек. Хотите построить электростанцию, покажите какую, и мы просчитаем, нужна ли она там. Кроме того, мы еще будем просчитывать расположение станции исходя из возможности привязки к магистральным электрическим сетям. Таким образом гарантируется, что новая мощность будет востребована.

– Когда начнутся аукционы?

– Я думаю, что реально со следующего года. Здесь торопиться не нужно. Как видите, пока идет только покупка генерирующих компаний и именно средства, привлеченные от IPO компаний, предполагается инвестировать в строительство новых мощностей и модернизацию прежних.

– Вам же еще придется работать на рынке системных услуг, расскажите об этом подробнее.

– Мы надеемся, что рынок системных услуг начнет работать в этом году. Фактически на этом рынке потребители через Системного оператора будут платить за качество поставляемой электроэнергии. Если та же ГЭС будет внедрять автоматику, позволяющую улучшить качество производимой электроэнергии, то есть поддерживать частоту переменного тока в соответствии с установленными стандартами при отключении какой-либо единицы оборудования, то она за это будет получать деньги. Эти затраты производителя энергии будут закладываться в тариф, и Системный оператор будет распределять эти средства. Однако распределение средств будет идти на конкурсной основе — генерирующие компании или ГЭС будут защищаться перед Системным оператором, что они внедрили необходимое автоматическое оборудование. Сейчас же компании если и устанавливают оборудование, улучшающее качество электроэнергии, то делают это бесплатно. Отмечу, что за качество будет платить не население, а промышленные потребители, требующие качественной подачи электроэнергии как в плане ее частоты, так и по напряжению. Бизнес будет с удовольствием платить за высокое качество, если эти затраты будут соизмеримы с возможными убытками, которые они несут из-за плохого качества электроэнергии. Кроме того, у потребителей также будет возможность заработать на рынке системных услуг. К примеру, отключается на станции крупный блок. Что делать? В этом случае по договоренности с нами компании будут отключать какие-либо менее ответственные производства, вспомогательные цеха. За это компании будут получать от Системного оператора компенсацию. Я уверен, что многие пойдут на это. Мы входим в рыночные отношения, уходя от прежнего административного стиля управления, когда диспетчер колотил по столу кулаком и кричал в трубку на нарушителей. Но мировой опыт говорит, что нет единой правды, как выстраивать управление энергосистемой.

– А вы как считаете?

– Не знаю. Потому что мне не известно, какие взаимоотношения сложатся с новыми собственниками. Может, им наплевать на нашу надежность.

– А вы не боитесь этого?

– Нет, я ничего не боюсь. Все равно с энергетикой страны что-то надо было делать. В условиях стагнации, которая у нас была, наверное, больше десяти лет не была введена ни одна единица энергетического оборудования по СНГ. Мы спасались тем, что и потребление у нас упало до уровня 1980 года. Пока была неразбериха, всех все устраивало. А потом потребление начало расти быстрыми темпами. И здесь Чубайс прав — мы должны найти деньги, которые нужны для введения мощностей, соответствующих росту потребления. У государства их нет. Поэтому мы идем путем привлечения инвесторов. Привлеченные по IPO средства будут идти на развитие. А мы впоследствии будем контролировать реализацию инвестиций. Это еще одна наша функция в дальнейшем.

«Коммерсантъ – Среднее Поволжье»| Ольга Варламова| №51, 28 марта 2008 года